Странный запах (вонь) на Красном

точно не красный, точно не завод, им очистные на трубы посьавили.
но что же это??? блин, я не знаю...

 

о да, только весь дым идет через выбитые окна

 

Может птичий помет с птицефабрики? Жил когда на тракторном, частенько вонь с третей продольной шла.

 

_m_a_d_m_a_n_, да это совершенно не важно, главное очистные поставили, а то что красный дым пропускают, так это....

 

Вот так они очищают. Вчерашняя фотка.

 

кстати да, проезжал там, воняет(

 

big, а есть уже на форуме такая аватарка, не вводите людей в сомнения

красный как травил так и травит ничего не изменилось, дымавуха стоит знатная

 

Никогда не понимал, как можно металлургические предприятия размещать в черте города.

 

Свежий, в истории все написано, как можно

 

Возможно когда то завод стоял на окраине?) Историю не знаю, всего лишь предположила

 

красный вонять не может, там нечему вонять, металл не воняет!!! чет никто не пи...болил по поводу алюминьки что воняет не одна труба а 4, все прикрыли лавочку радуйтесь, а людям работать негде!!!

 

Маришка, все так и есть. Это районообразующий завод был, то есть завод образовал район.

 

Видели бы утром эпичные клубы дыма из окон, задлбался уже фоткать, хз куда их еще выслать.
Меня берет сомнение что в этой летающей теблице Менделеева ниче вонять е может, особенно интересно было как это все среди ясного неба улетучивалось в сторону Ерзовки кудато

 

Птицефабрики уж давно нет, а птиц тем более)))))))))))
ЭСПЦ2 сегодня дымил очень не хило, от него через Волгу шлейф был аж.

---------- Сообщение добавлено 24.10.2013 19:59 ----------

Товарищь спец???
После армии 10 лет отработал на Красном. На мотороллере каждый день по всему заводу ездил, и вы мне будете объяснять как пахнет "металл"?
По мимо металла в печке уйма присадок, в том числе и таких как сера. Там чуть не вся таблица Менделеева.
Вонь не от металла, а от присадок.
Вон ЭСПЦ2 рыжим дымом как пыхнет, так духан болота, пережженного керамзита и еще бог знает чего стоит.
В этом цеху стекол нет лет 50 уже)))
Как раз дымовуха идет через цех больше, чем через трубу. так что фильтры только часть улавливают.

 

Езжайте жить в деревни

 

Мальчик, иди уроки делай.

И это прекрасно, что прикрыли. То, что людям работать негде, это плохо. Но гораздо хуже, когда другие люди из-за этого завода здоровье свое гробят.
И красный надо в городской черте прикрыть. Или пусть переезжают в степь или ставят нормальные очистные.

 

зачем. правительство и так будет целовать им попу, потому что налогоплательщиков становится все меньше. Прям детсад трусы на лямках вы развели.
ну воняет да х. с ним. Говорят, воняло сегодня совсем не заводом.

---------- Сообщение добавлено 24.10.2013 20:55 ----------

Hermes, а у вас какой-то бизнес, если я правильно припоминаю

 

Это понятно.

Нет. Некоторое время я работал на себя, сейчас на дядю.

 

красный вонять не может, там нечему вонять, металл не воняет[/QUOTE
Умник.Исчезни)Или ник меняй.
Я на Красном ещё до Армии(1979) поработал:Правильщиком,Подкрановым,Слесарем по ремонту МО,Вальцовщиком...)

 

+100500, горящий (или сильно нагретый, плавящийся) металл - это такая вонь, что ппц... Учимся, учимся...

 

да?
а вы начните плавить металлом окрашенный или замусоренный пластиком
еще не так вонять будет)

по поводу людей - вопрос к руководству КО

 

Природоохранное законодательства нормального нет, а то, которое есть, не работает. Так что воняло и будет вонять. Как это еще алюминьку закрыли - до сих пор удивляюсь этому чуду.

 

а нефиг селиться ближе к производству..
чё за мода такая..
сами щемятся то поближе к заводу, то к аэропорту, а потом внезапно ноют, что то воняет им, то шумит..

то же самое и в деревне - ах лужок, ах молочко парное.. тут на самом деле нужно и жить..
потом предъявы - то коровы по улице идут, то сосед на тракторе домой обедать едет - уберитеонинарушаютмоиправа..

оно тут было когда вас еще тут не было.

ну вот и селитесь в степи и стройте что вам надо..

 

Вот пока у нас таких обывателей большинство, которым срут на голову, а они радостно растирают, в овне будут жить все.

Я то уже переселился, за меня не беспокойтесь. О своем здоровье подумайте.

 

ну теперь хоть одной проблемой меньше..

произведение хоть и маленько не соответствует нынешним технологиям - но всеж имхо вечнозеленое..

" В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик, жил и на свет глядючи радовался. Всего у него было довольно: и крестьян, и хлеба, и скота, и земли, и садов. И был тот помещик глупый, читал газету "Весть" [политическая и литературная газета (1863-1870), орган реакционно-дворянской оппозиции 60-х годов] и тело имел мягкое, белое и рассыпчатое.
Только и взмолился однажды богу этот помещик:
-- Господи! всем я от тебя доволен, всем награжден! Одно только сердцу моему непереносно: очень уж много развелось в нашем царстве мужика!
Но бог знал, что помещик тот глупый, и прошению его не внял.
Видит помещик, что мужика с каждым днем не убывает, а все прибывает, -- видит и опасается: "А ну, как он у меня все добро приест?"
Заглянет помещик в газету "Весть", как в сем случае поступать должно, и прочитает: "Старайся!"
-- Одно только слово написано, -- молвит глупый помещик, -- а золотое это слово!
И начал он стараться, и не то чтоб как-нибудь, а все по правилу. Курица ли крестьянская в господские овсы забредет -- сейчас ее, по правилу, в суп; дровец ли крестьянин нарубить по секрету в господском лесу соберется -- сейчас эти самые дрова на господский двор, а с порубщика, по правилу, штраф.
-- Больше я нынче этими штрафами на них действую! -- говорит помещик соседям своим, -- потому что для них это понятнее.
Видят мужики: хоть и глупый у них помещик, а разум ему дан большой. Сократил он их так, что некуда носа высунуть: куда ни глянут -- все нельзя, да не позволено, да не ваше! Скотинка на водопой выйдет -- помещик кричит: "Моя вода!", курица за околицу выбредет -- помещик кричит: "Моя земля!" И земля, и вода, и воздух -- все его стало!"

 

Чего сказать-то хотел?

Ты правда считаеешь нормальной ситуацию, когда завод не ставит очистных, травит окружающих и не несет ответственности за это?

С Русалом тема другая, деятельность русала - это по сути продажа энрергоресурсов в виде металла. Слушал интервью с одним из топов Русала. Он распинался как они офигенно возят сырье из Африки (!!!) а готовую продукцию потом гонят через океан и она остается конкурентноспособной. Это значит только одно, компания обворовывает страну, получая ресурсы на халяву. Кстати, в Русале заранее поняли, что это долго не продлится. Что эти скоты творят на Ангаре, строя никому не нужную (кроме себя) ГЭС, когда рядом и так не знают куда электроэнергию девать...

 

видите ли, лэнж дал сказку в надежде, что вы вспомните ее до конца..она небольшая, прочитайте...я с места, на котором он прервался, копирую. Можно не жмакать даже на его продолжение))

«Моя земля!» И земля, и вода, и воздух – все его стало! Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести. Вот и взмолились крестьяне всем миром к Господу Богу:
– Господи! легче нам пропасть и с детьми с малыми, нежели всю жизнь так маяться!
Услышал милостивый Бог слезную молитву сиротскую, и не стало мужика на всем пространстве владений глупого помещика. Куда девался мужик – никто того не заметил, а только видели люди, как вдруг поднялся мякинный вихрь и, словно туча черная, пронеслись в воздухе посконные мужицкие портки. Вышел помещик на балкон, потянул носом и чует: чистый‑пречистый во всех его владениях воздух сделался. Натурально, остался доволен. Думает: «Теперь‑то я понежу свое тело белое, тело белое, рыхлое, рассыпчатое!»
И начал он жить да поживать и стал думать, чем бы ему свою душу утешить.
«Заведу, думает, театр у себя! напишу к актеру Садовскому: приезжай, мол, любезный друг! и актерок с собой привози!»
Послушался его актер Садовский: сам приехал и актерок привез. Только видит, что в доме у помещика пусто и ставить театр и занавес поднимать некому.
– Куда же ты крестьян своих девал? – спрашивает Садовский у помещика.
– А вот Бог, по молитве моей, все мои владения от мужика очистил!
– Однако, брат, глупый ты помещик! кто же тебе, глупому, умываться подает?
– Да я уж и то сколько дней немытый хожу!
– Стало быть, шампиньоны на лице ростить собрался? – сказал Садовский и с этим словом и сам уехал, и актерок увез.
Вспомнил помещик, что есть у него поблизости четыре генерала знакомых; думает: «Что это я все гранпасьянс да гранпасьянс раскладываю! Попробую‑ко я с генералами впятером пульку‑другую сыграть!»
Сказано – сделано; написал приглашения, назначил день и отправил письма по адресу. Генералы были хоть и настоящие, но голодные, а потому очень скоро приехали. Приехали – и не могут надивиться, отчего такой у помещика чистый воздух стал.
– А оттого это, – хвастается помещик, – что Бог, по молитве моей, все владения мои от мужика очистил!
– Ах, как это хорошо! – хвалят помещика генералы. – Стало быть, теперь у вас этого холопьего запаху нисколько не будет?
– Нисколько, – отвечает помещик.
Сыграли пульку, сыграли другую; чувствуют генералы, что пришел их час водку пить, приходят в беспокойство, озираются.
– Должно быть, вам, господа генералы, закусить захотелось? – спрашивает помещик.
– Не худо бы, господин помещик!
Встал он из‑за стола, подошел к шкапу и вынимает оттуда по леденцу да по печатному прянику на каждого человека.
– Что ж это такое? – спрашивают генералы, вытаращив на него глаза.
– А вот, закусите, чем Бог послал!
– Да нам бы говядинки! говядинки бы нам!
– Ну, говядинки у меня про вас нет, господа генералы, потому что с тех пор как меня Бог от мужика избавил, и печка на кухне стоит нетоплена!
Рассердились на него генералы, так что даже зубы у них застучали.
– Да ведь жрешь же ты что‑нибудь сам‑то? – накинулись они на него.
– Сырьем кой‑каким питаюсь, да вот пряники еще покуда есть…
– Однако, брат, глупый же ты помещик! – сказали генералы и, не докончив пульки, разбрелись по домам.
Видит помещик, что его уж в другой раз дураком чествуют, и хотел было уж задуматься, но так как в это время на глаза попалась колода карт, то махнул на все рукою и начал раскладывать гранпасьянс.
– Посмотрим, – говорит, – господа либералы, кто кого одолеет! Докажу я вам, что может сделать истинная твердость души!
Раскладывает он «дамский каприз» и думает: «Ежели сряду три раза выйдет, стало быть, надо не взирать». И как назло, сколько раз ни разложит – все у него выходит, все выходит! Не осталось в нем даже сомнения никакого.
– Уж если, – говорит, – сама фортуна указывает, стало быть, надо оставаться твердым до конца. А теперь, покуда, довольно гранпасьянс раскладывать, пойду позаймусь!
И вот ходит он, ходит по комнатам, потом сядет и посидит. И все думает. Думает, какие он машины из Англии выпишет, чтоб все паром да паром, а холопского духу чтоб нисколько не было. Думает, какой он плодовый сад разведет: «Вот тут будут груши, сливы; вот тут – персики, тут – грецкий орех!» Посмотрит в окошко – ан там все, как он задумал, все точно так уж и есть! Ломятся, по щучьему велению, под грузом плодов деревья грушевые, персиковые, абрикосовые, а он только знай фрукты машинами собирает да в рот кладет! Думает, каких он коров разведет, что ни кожи, ни мяса, а все одно молоко, все молоко! Думает, какой он клубники насадит, все двойной да тройной, по пяти ягод на фунт, и сколько он этой клубники в Москве продаст. Наконец устанет думать, пойдет к зеркалу посмотреться – ан там уж пыли на вершок насело…
– Сенька! – крикнет он вдруг, забывшись, но потом спохватится и скажет: – Ну, пускай себе до поры до времени так постоит! а уж докажу же я этим либералам, что может сделать твердость души!
Промаячит таким манером, покуда стемнеет, – и спать!
А во сне сны еще веселее, нежели наяву, снятся. Снится ему, что сам губернатор о такой его помещичьей непреклонности узнал и спрашивает у исправника: «Какой такой твердый курицын сын у вас в уезде завелся?» Потом снится, что его за эту самую непреклонность министром сделали, и ходит он в лентах, и пишет циркуляры: «Быть твердым и не взирать!» Потом снится, что он ходит по берегам Евфрата и Тигра…
– Ева, мой друг! – говорит он.
Но вот и сны все пересмотрел: надо вставать.
– Сенька! – опять кричит он, забывшись, но вдруг вспомнит… и поникнет головою. – Чем бы, однако, заняться? – спрашивает он себя. – Хоть бы лешего какого‑нибудь нелегкая принесла!
И вот по этому его слову вдруг приезжает сам капитан‑исправник. Обрадовался ему глупый помещик несказанно; побежал в шкап, вынул два печатных пряника и думает: «Ну, этот, кажется, останется доволен!»
– Скажите, пожалуйста, господин помещик, каким это чудом все ваши временнообязанные вдруг исчезли? – спрашивает исправник.

 

– А вот так и так, Бог, по молитве моей, все владения мои от мужика совершенно очистил!
– Так‑с; а не известно ли вам, господин помещик, кто подати за них платить будет?
– Подати?… это они! это они сами! это их священнейший долг и обязанность!
– Так‑с; а каким манером эту подать с них взыскать можно, коли они, по вашей молитве, по лицу земли рассеяны?
– Уж это… не знаю… я, с своей стороны, платить не согласен!
– А известно ли вам, господин помещик, что казначейство без податей и повинностей, а тем паче без винной и соляной регалий, существовать не может?
– Я что ж… я готов! рюмку водки… я заплачу!
– Да вы знаете ли, что, по милости вашей, у нас на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя? знаете ли вы, чем это пахнет?
– Помилуйте! я, с своей стороны, готов пожертвовать! вот целых два пряника!
– Глупый же вы, господин помещик! – молвил исправник, повернулся и уехал, не взглянув даже на печатные пряники.
Задумался на этот раз помещик не на шутку. Вот уж третий человек его дураком чествует, третий человек посмотрит‑посмотрит на него, плюнет и отойдет. Неужто он в самом деле *****? неужто та непреклонность, которую он так лелеял в душе своей, в переводе на обыкновенный язык означает только глупость и безумие? и неужто, вследствие одной его непреклонности, остановились и подати, и регалии и не стало возможности достать на базаре ни фунта муки, ни куска мяса?
И как был он помещик глупый, то сначала даже фыркнул от удовольствия при мысли, какую он штуку сыграл, но потом вспомнил слова исправника: «А знаете ли, чем это пахнет?» – и струсил не на шутку.
Стал он, по обыкновению, ходить взад да вперед по комнатам и все думает: «Чем же это пахнет? уж не пахнет ли водворением каким? например, Чебоксарами? или, быть может, Варнавиным?»
– Хоть бы в Чебоксары, что ли! по крайней мере, убедился бы мир, что значит твердость души! – говорит помещик, а сам по секрету от себя уж думает: «В Чебоксарах‑то я, может быть, мужика бы моего милого увидал!»
Походит помещик, и посидит, и опять походит. К чему ни подойдет, все, кажется, так и говорит: «А глупый ты, господин помещик!» Видит он, бежит через комнату мышонок и крадется к картам, которыми он гранпасьянс делал и достаточно уже замаслил, чтоб возбудить ими мышиный аппетит.
– Кшш… – бросился он на мышонка.
Но мышонок был умный и понимал, что помещик без Сеньки никакого вреда ему сделать не может. Он только хвостом вильнул в ответ на грозное восклицание помещика и чрез мгновение уже выглядывал на него из‑под дивана, как будто говоря: «Погоди, глупый помещик! то ли еще будет! я не только карты, а и халат твой съем, как ты его позамаслишь как следует!»
Много ли, мало ли времени прошло, только видит помещик, что в саду у него дорожки репейником поросли, в кустах змеи да гады всякие кишмя кишат, а в парке звери дикие воют. Однажды к самой усадьбе подошел медведь, сел на корточках, поглядывает в окошки на помещика и облизывается.
– Сенька! – вскрикнул помещик, но вдруг спохватился… и заплакал.
Однако твердость души все еще не покидала его. Несколько раз он ослабевал, но как только почувствует, что сердце у него начнет растворяться, сейчас бросится к газете «Весть» и в одну минуту ожесточится опять.
– Нет, лучше совсем одичаю, лучше пусть буду с дикими зверьми по лесам скитаться, но да не скажет никто, что российский дворянин, князь Урус‑Кучум‑Кильдибаев, от принципов отступил!
И вот он одичал. Хоть в это время наступила уже осень, и морозцы стояли порядочные, но он не чувствовал даже холода. Весь он, с головы до ног, оброс волосами, словно древний Исав, а ногти у него сделались как железные. Сморкаться уж он давно перестал, ходил же все больше на четвереньках и даже удивлялся, как он прежде не замечал, что такой способ прогулки есть самый приличный и самый удобный. Утратил даже способность произносить членораздельные звуки и усвоил себе какой‑то особенный победный клик, среднее между свистом, шипеньем и рявканьем. Но хвоста еще не приобрел.
Выйдет он в свой парк, в котором он когда‑то нежил свое тело рыхлое, белое, рассыпчатое, как кошка, в один миг, взлезет на самую вершину дерева и стережет оттуда. Прибежит это заяц, встанет на задние лапки и прислушивается, нет ли откуда опасности, – а он уж тут как тут. Словно стрела соскочит с дерева, вцепится в свою добычу, разорвет ее ногтями, да так со всеми внутренностями, даже со шкурой, и съест.
И сделался он силен ужасно, до того силен, что даже счел себя вправе войти в дружеские сношения с тем самым медведем, который некогда посматривал на него в окошко.
– Хочешь, Михайло Иваныч, походы вместе на зайцев будем делать? – сказал он медведю.
– Хотеть – отчего не хотеть! – отвечал медведь. – Только, брат, ты напрасно мужика этого уничтожил!
– А почему так?
– А потому, что мужика этого есть не в пример способнее было, нежели вашего брата дворянина. И потому скажу тебе прямо: глупый ты помещик, хоть мне и друг!
Между тем капитан‑исправник хоть и покровительствовал помещикам, но ввиду такого факта, как исчезновение с лица земли мужика, смолчать не посмел. Встревожилось его донесением и губернское начальство, пишет к нему: «А как вы думаете, кто теперь подати будет вносить? кто будет вино по кабакам пить? кто будет невинными занятиями заниматься?» Отвечает капитан‑исправник: казначейство‑де теперь упразднить следует, а невинные‑де занятия и сами собой упразднились, вместо же них распространились в уезде грабежи, разбой и убийства. На днях‑де и его, исправника, какой‑то медведь не медведь, человек не человек едва не задрал, в каковом человеко‑медведе и подозревает он того самого глупого помещика, который всей смуте зачинщик.
Обеспокоились начальники и собрали совет. Решили: мужика изловить и водворить, а глупому помещику, который всей смуте зачинщик, наиделикатнейше внушить, дабы он фанфаронства свои прекратил и поступлению в казначейство податей препятствия не чинил.
Как нарочно, в это время чрез губернский город летел отроившийся рой мужиков и осыпал всю базарную площадь. Сейчас эту благодать обрали, посадили в плетушку и послали в уезд.
И вдруг опять запахло в том уезде мякиной и овчинами; но в то же время на базаре появились и мука, и мясо, и живность всякая, а податей в один день поступило столько, что казначей, увидав такую груду денег, только всплеснул руками от удивления и вскрикнул:
– И откуда вы, шельмы, берете!!
«Что же сделалось, однако, с помещиком?» – спросят меня читатели. На это я могу сказать, что хотя и с большим трудом, но и его изловили. Изловивши, сейчас же высморкали, вымыли и обстригли ногти. Затем капитан‑исправник сделал ему надлежащее внушение, отобрал газету «Весть» и, поручив его надзору Сеньки, уехал.
Он жив и доныне. Раскладывает гранпасьянс, тоскует по прежней своей жизни в лесах, умывается лишь по принуждению и по временам мычит.

 

О., я читать умею. Я не понял, как это связано с тем, что завод травит окружающих? Не травил бы, никто бы слоа не сказал.

Не надо делать загадочный вид и надувать щеки. Вам не идет. Вон у lange хватило смелости сказать, что, по его мнению, тот у кого есть деньги имеет право травить того, у кого денег нет. Вы также считаете?